Весна Геликонии - Страница 126

126

Так он говорил себе, убеждая себя, пока эти слова не потеряли для него всяческий смысл. Путаясь в лабиринте корней, он не находил выхода. Много раз он бросался вперед в надежде увидеть свет, но каждый раз натыкался на новое, еще более плотное сплетение корней, на все новые и новые трупы Нондагов, возле которых уже копошились роденты, пожирая их внутренности.

Пробираясь через одну из широких пещер, Лэйнтал Эй наткнулся на одного из королей. В темноте различие их размеров не играло никакой роли. Король бросился на Лэйнтала Эй, растопырив когти и рыча. Юноша покатился по земле, отбрыкиваясь ногами. Он пытался достать свой кинжал, но это существо рвалось вперед, стараясь добраться до горла. Лэйнтал Эй навалился на него всей тяжестью, но безрезультатно. Удар локтем прямо в лицо слегка умерил ярость короля, но через мгновение тот снова бросился на Лэйнтала Эй. Две фигуры, сплетясь в одну, катались по земле в кромешной тьме в смертельной схватке.

Только что оправившийся после смертельной болезни, Лэйнтал Эй понемногу стал слабеть. Когти царапали его, конец приближался. И вдруг что-то вторглось в это сражение. Дикий крик и щелканье заполнили пещеру. Сознание Лэйнтала Эй уже мутилось и он не сразу понял, что в битву вмешался третий. Один из воинов Нондагов. Воин вонзил ядовитые клыки в короля.

Лэйнтал Эй, отчаянно брыкаясь, откатился в сторону и, выхватив кинжал, прижался к стене в темном углу. Выставив вперед ноги, чтобы защититься от фронтальной атаки, он стал ощупывать землю вокруг себя и к счастью обнаружил узкую дыру. Лэйнтал Эй буквально ввинтил свое тело в щель. До болезни он ни за что не смог бы пробраться туда. Через некоторое время он очутился в небольшой впадине. Разгребая руками сухие листья, он растянулся на земле, тяжело дыша. Со страхом он прислушивался к звукам битвы, продолжающейся позади.

— Свет, ради Вутры? — выдохнул он. Впереди что-то смутно серело. Кажется он был на самой окраине царства тьмы.

Страх погнал его вперед, к свету. Извиваясь, как червяк, он выбрался на воздух и, дрожа всем телом, встал возле толстого ствола райбарала. Свет струями обливал его, низвергаясь из неба-озера.

Еще долго он стоял, стирая кровь и грязь со своего тела. Взглянув на землю, он увидел свирепое мохнатое лицо, выглянувшее из коры, и мгновенно скрывшееся из вида. Да, он только что выбрался из государства Нондагов, и его визит не принес им счастья.

Он вспомнил о снуктруикс. Жалость и благодарность ощутил он.

По небу плыло одно из светил. Беталикс висел над самым горизонтом. Его лучи были направлены почти параллельно земле. Они пронизывали молчаливый лес, создавая зловеще красивую картину из океана листьев.

Кожа Лэйнтала Эй висела лохмотьями. Из многочисленных царапин и ссадин сочилась кровь. Кошмарная схватка в темноте не прошла для него даром.

Лэйнтал Эй осмотрелся, позвал Голда, но без особой надежды. Он не ждал, что снова увидит своего хоксни.

Охотничий инстинкт подсказал ему, что не следует оставаться здесь. Он может оказаться жертвой нападения, а он был слишком слаб, чтобы выдержать новую схватку.

Он прислушался к райбаралу. Внутри что-то копошилось и шелестело. Витрам приказал своим подданным жить внутри дерева и изредка выплескивать свою ярость на внешний мир, столь несправедливый к протогностикам. Что же будет делать Витрам, подумал Лэйнтал Эй, когда умрут все Нондаги? Ведь ему придется тогда поменять свою индивидуальность.

— Проснись! — приказал он себе, чувствуя, что его мысли разбегаются в стороны. Сейчас он не видел той старой разрушенной башни, с помощью которой он смог бы ориентироваться. Поэтому, повернувшись спиной к Беталиксу, он побрел по лесу, совершенно не чувствуя ног.

Шли дни. Он прятался от отрядов фагоров и других врагов. Голода он не ощущал. Болезнь лишила его аппетита, и мозг его был не затуманен ничем. Он размышлял о том, что говорили ему Ври, Шей Тал, его мать и бабка. Скольким же он обязан женщинам? А снуктруикс? Он чувствовал, что мир, в котором он живет, добр к нему, что ему все время будет везти и воздух благословенным потоком наполнял его легкие.

И так, в легком полусне, он шел вперед, туда, где было расположено селение сиборнальцев, известное под названием Новый Акиштон.

Новый Акиштон жил в постоянном состоянии возбуждения. Колонисты любили его за это.

Селение занимало большую площадь. Вдоль периметра располагались хижины и забор с редкими сторожевыми башнями. Фермы и поля находились внутри огороженного пространства, а в центре находилось скопление домов, магазинов, складов, помещений, где содержались пленные. А венцом всего являлась круглая башня — Храм Всеобщего Мира.

Везде деловито сновали мужчины и женщины. Бездельничать не приходилось никому. Везде могли быть враги — Сиборнал всегда имел врагов, — и снаружи, и внутри.

Внешними врагами были все не-сиборнальцы. И это не потому, что сиборнальцы были враждебны всем, просто их религия учила их быть осторожными. И, в частности, по отношению к людям из Панновала и к фагорам.

Вокруг селения постоянно патрулировали разведчики верхом на йелках. Они приносили в селение вести об отрядах фагоров, спускающихся с гор.

Это были тревожные вести. Все были настороже. Но паники не было. Хотя сиборнальские колонисты были враждебны к фагорам, как и фагоры к ним, между ними возник некоторого рода альянс, чтобы свести конфликт к минимуму. В отличие от жителей Эмбруддока, сиборнальцы неохотно воевали с фагорами.

Вместо этого они торговали. Колонисты понимали шаткость своего положения: их возвращение в Сиборнал было невозможно — ведь они были повстанцы, еретики. Предметом их торговли были жизни людей и полулюдей.

126