Весна Геликонии - Страница 60

К нему подошел Датка, и не говоря ни слова, положил руку ему на плечо. Они улыбнулись друг другу. Аоз Рун улыбался, превозмогая свою боль.

Подошел сияющий Лэйнтал Эй.

— Я убил его! Он умер, — сказал он, улыбаясь во весь рот.

Отпихнув ногой тело фагора, Аоз Рун оперся о ствол дерева. Он тяжело дышал, ощущая острый чужой запах врага. Его руки дрожали.

— Позови Элина Тала, — сказал он.

— Я убил его, Аоз Рун, — повторил Лэйнтал Эй, показывая на тело фагора на снегу.

— Позови Элина Тала, — приказал Аоз Рун.

Датка пошел к двум оленям, которые все еще сражались, сплетя рога и роя землю копытами. Они не замечали ничего вокруг. Датка перерезал горло и тому и другому. Животные некоторое время стояли как бы в задумчивости, затем, так и не расцепив рога, упали на землю.

— Когда я увидел петлю на рогах, — сказал Аоз Рун, — я сразу понял, что фагоры рядом. Это их старый прием.

Прибежали Элин Тал, Фаралин Ферд и Тант Эйн. Они оттолкнули юношу и подхватили Аоз Руна.

Остатки стада уже давно спаслись бегством. Братья успели убить трех самок и торжествовали. Пять убитых животных — это неплохая добыча. В Олдорандо будет что поесть, когда они вернутся домой. Трупы фагоров оставили здесь. Никто не польстился на их шкуры.

Лэйнтал Эй и Датка держали ручных самок, пока Элин Тал и другие охотники осматривали раны Аоз Руна. Аоз Рун оттолкнул непрошенных лекарей.

— Нужно уходить отсюда! — рявкнул он. — Где есть четверо фагоров, могут быть и другие.

Погрузив добычу на прирученных самок, они двинулись обратно.

Но Нахкри был недоволен. Он напустился на Аоз Руна.

— Зачем убивали этих самцов? Они же вконец изголодались. Их мясо по вкусу напоминает кожу.

Аоз Рун промолчал.

— Только идиоты убивают самцов, — сказал Клилс.

— Успокойся, Клилс, — крикнул Лэйнтал Эй. — Разве ты не видишь, что Аоз Рун ранен? Иди, потренируйся рубить топором.

Аоз Рун смотрел в землю и молчал. А это молчание злило братьев еще больше. Молчаливая пустыня простиралась вокруг.

Наконец, вдали показался город, выбросы гейзеров, послышались звуки труб. Часовыми ставили тех, кто был слишком слаб или стар, чтобы охотиться. Нахкри дал им легкую работу, но если он замечал, что они недостаточно бдительны, он сокращал им норму рателя.

Трубы служили сигналом женщинам кончать работу и выходить навстречу своим мужчинам. Женщины очень боялись смерти своих мужчин — ведь это означало скудную пищу, нищенское существование и необходимость отдаваться тому мужчине, который захочет тебя, будь это самый последний мужчина в городе. Поэтому женщины, выбежавшие на стены, всегда пересчитывали возвращающихся охотников и, поняв, что никто не погиб, разражались криками радости. Значит этой ночью будет празднество.

Элин Тал, Тант Эйн, Фаралин Ферд были с бурной радостью встречены своими женщинами и пошли по своим домам. Аоз Рун молча пошел один, хотя он искоса зорко взглянул, нет ли среди встречающих Шей Тал. Ее не было.

Датку тоже никто не встречал. Он с каменным лицом протискивался через толпу оживленных женщин, тайно желая увидеть подругу Шей Тал, молоденькую Ври. Аоз Рун незаметно похлопал его по плечу, подбадривая, хотя сам он был в таком же положении.

Из-под темных бровей он видел, как его дочь Ойра подбежала и схватила руку Лэйнтала Эй. Он подумал, что эти дети хорошо подходят друг к другу.

Конечно, у Ойры более сильный характер: Лэйнтал Эй слишком мягок. Она поведет его в танце жизни, когда станет его женщиной. Ойра в этом отношении была похожа на Шей Тал — упрямая, красивая — и себе на уме.

Он прошел через широкие ворота, опустив голову и прижимая руку к ноющему боку. Нахкри и Клилс шли неподалеку, ссорясь со своими женщинами. Оба они угрожающе посмотрели на него.

— Знай свое место, Аоз Рун, — сказал Нахкри.

Аоз Рун вздернул плечо.

— Однажды я уже поднял топор во славу Вутры. Я подниму его еще раз, — прорычал он.

Все дрожало у него перед глазами. Он выпил кружку рателя, но лучше ему не стало. Тогда он поднялся в башню и упал на ложе, которое он делил вместе с компаньоном. Вскоре он потерял сознание и не чувствовал, как рабыня раздевает его, чтобы осмотреть и смазать его раны бальзамом. Примерно через час он уже пришел в себя и вышел на улицу, чтобы отыскать Шей Тал.

Близился закат и Шей Тал кормила хлебом гусей возле реки. Река была широкая и не успела замерзнуть. По черной воде плыли белые льдины. Когда они были молодыми, река замерзала полностью: от берега до берега.

Шей Тал сказала:

— Вы, охотники, ходили так далеко, а я видела этим утром на том берегу хоксни и диких лошадей.

Мрачный и угрюмый, Аоз Рун взглянул на нее и взял за руку.

— Ты всегда все говоришь против, Шей Тал. Ты считаешь, что разбираешься в охоте лучше, чем охотники? Почему ты не пришла встретить нас?

— Я была занята. — Она отняла руку и стала крошить хлеб гусям, окружившим ее. Аоз Рун с досадой отпихнул их ногой и снова взял ее руку.

— Я сегодня убил фагора. Я сильный. Он ранил меня, но я убил его. Все охотники и все девушки смотрели на меня. Но я хочу только тебя, Шей Тал. Почему ты не хочешь меня?

Она повернула к нему лицо с огромными блестящими глазами, в которых не было гнева, но в которых он мог легко вспыхнуть.

— Я хочу тебя, но ты сломаешь мне руку, если я скажу что-нибудь против тебя. Мы всегда будем ссориться. Ты никогда мягко не говорил со мной. Ты можешь насмехаться, издеваться, но прежним ты не можешь быть.

— Такой я человек. Но я никогда не сломаю твою красивую руку. Когда ты будешь со мной, ты забудешь все свои теперешние мысли.